"Жить" Василия Сигарева - лучший российский фильм 2012 года.

Опубликовано: 06 Декабрь 2024
на канале: КИНО И ВЕЧНОСТЬ

684

Волшебную картину увидел я. Как всегда – самым последним. Все уже видели ее. Все уже обсудили. А я по обыкновению завтракаю, когда все ложатся спать. Перевернула она меня всего, перелопатила. Да и что же в ней нового? Уж сколько я сам писал о тавтологии “русского кондового арт-хауса”, уж, сколько сам колкостей по его поводу отпустил. Тем более, “Волчок” меня совсем не впечатлил. А посмотрел “Жить” и растворился. Плакал.

Потом снова посмотрел. И уже 3 дня думаю. Думаю, а не патриот ли я? Вроде же нет у меня никого преклонения. Наоборот, всю жизнь искал иного - то норвежского, то испанского, необычного, нерусопятого. И не люблю я много русского, нашего. Ан, нет. Дело тут не в любви, а в боли.

Фильм “Жить” Василия Сигарева с первых кадров - когда папа пошел топиться, пронзил меня и не отпускает. Я узнал это место. Черепетская ГРЭС. Город Суворов, а точнее поселок Центральный, если прямо через водохранилище 2 километра всего от Суворова, города Тульской области – места съемок фильма. Армия, ВСО, 1987-1988 год. Посмотрите, это стоит увидеть: тут и тут.

Как наваждение, как дежавю сюжет картины с тремя смертями вынул из забвения 3 нелепых смерти, что случились тогда. Для меня бессмыслен вопрос, а не “чернуха ли это”, “не очернительство ли”. Запах фильма, его вкус именно тот, который я чувствовал в 25 лет назад. Самая настоящая правда в значении истина, которая может, если и случиться, то только во сне, только в жизни, потому, что “мысль изреченная есть ложь”, но которую иногда кино по чуть-чуть.
Сначала умер парень из Узбекистана, такой узбекский интеллигент. Единственный среди узбеков, который не говорил по-узбекски, а только по-русски, хотя и был явным азиатом, видимо полукровкой.

Был на привилегированном положении. Не относился ни к чуханам, ни к блатным, ни к “комсомольцам”. Рота у нас была однопризывная, но, как и везде, в армии делилась на множество социальных подгрупп. Было у нас 17 человек после малолетки и тюрьмы, чуть постарше возрастом: 23-27 лет. Он, этот первый умерший, каким-то образом пользовался у всех уважением: и у командиров, и у блатных, хотя не «быковал» никогда. Заведовал радиоточкой, чинил всякие электроприборы, телевизоры в домах у офицеров.

Убило его током высокого напряжения. Оказалось, что воровал и уже множество раз он телеграфные провода. Имел гешефт на том. В тот день была буря и где-то километров за 5 упали провода ЛЭП. Упали на телеграфную линию. Поднялся наш слесарь-интеллигент на кошках по столбу. Только дотронулся до провода и рухнул. Приехала мать, русская такая мама. Хотя не должна была. В гробу лежал он, как двойняшки в фильме Сигарева. Похороны были в Намангане, но прощались всей ротой в Центральном тоже. Как положено - холостыми выстрелами в воздух. Мать орала страшно. На похоронах даже было интересно, любопытно. А потом охватило странное чувство желтого абсурда, и не меня одного. Это так странно. Так странно. Я вспомнил это чувство! Впервые за столько лет, когда увидел фильм “Жить”.

Через неделю другой ласты склеил. Тоже узбек. Упал с крыши строящегося здания. ВСО, наша часть, - это военно-строительный отряд, а точнее откомандированная рота. Занимались мы всяческой строкой, перетаскиванием шпал, если не удавалось налить воды в бензобак гравийного укладчика или просто «профилонить» в бытовке весь день. Упал он крыши с 9-ти этажного здания. И, самое смешное, встал и пошел, пошел как железный Феликс в анекдоте. Словно ничего и не случилось. К нему никто не приехал. Отсалютовали холостыми, и отправили гроб домой к маме в Наманган тоже.

Осенью мне удалось лечь в местную больницу поселка Центральный. А потом уже в Тульский госпиталь. Все это счастье растянулось аж на 4 месяца. Лежал я вместе с гражданскими. Рота наша принадлежала к Тульскому ВСО, но, мы жили на отшибе за 120 км от своей главной базы. Порядки были простые, деревенские. Военно-партизанские порядки. Офицеры из-за удаленного нашего положения на многое, очень многое закрывали глаза.

Привезли как-то старика местного к нам в палату. Положили около меня. А он умирает всю ночь, весь день и потом всю ночь. Жалуется. Показывает мне - вот тут болит. Показывает то ли на сердце, то ли на желудок, то ли печени. Ну и мы, я особенно, бегаю к доктору, “диагнозы” ставлю. Говорю: “а, может, у него, язва, а, может, инфаркт”. Врач бородатый, сизый, списанный откуда-то из большого города. Ноль внимания. “Может”, - говорит, “и язва, а может и инфаркт. У нас нет оборудования. Надо вести его в Суворов – там анализы сделают”. Утром проснулся. Дед – мертвый на соседней койке. Потащили с санитаром его в морг. Цинковое основание полукруглого ложа. Кран. И все.

Фильм Сигарева дает такое пронзительное, такое объемное, такое увесистое переживание смерти, которое в кино я переживал считанное количество раз. Вдруг при уже втором просмотре картины при словах мальчика: “папа умер, папа умер” у меня кровать уплыла из-под спины.
Рецензия на фильм Жить (2011) на Киногалерея.com (kinogallery.com)